Новости
23 октября 2024 г.
Работник обратился за разъяснением в Федеральную службу по труду и занятости. При устройстве на новую работу с обязательным медицинским осмотром он прошел этот осмотр...
Законодательство
24 июля 2024 г.
В Госдуме проходит рассмотрение важных поправок в Трудовой кодекс Российской Федерации
Авторы Законопроекта в пояснительной записке сообщили, что предлагаемые изменения в законодательстве подготовлены в целях уточнения полномочий Федеральной службы по труду и занятости по осуществлению...
Статистика
21 июля 2023 г.
Цифра недели: опрос «Работы России» показал, как россияне определили секрет успеха в профессии
Большинство опрошенных россиян (86%) убеждены, что реализация в профессии важна. Об этом свидетельствуют данные опроса, который проводился на портале «Работа России» в октябре этого...
Специальная оценка условий труда
19 ноября 2024 г.
По результатам специальной оценки условий труда (далее – СОУТ) работнику улучшены условия труда. Доплату за вредные условия труда необходимо отменить. Можно ли сразу заключить с...
О рисках запутаться в рисках при выявлении, оценке и управлении ими
14 июня 2019 г.
Статья детально и научно обоснованно рассматривает проблемы выявления, оценки и управления рисками, в том числе профессиональными рисками. Особое внимание уделено новым межгосударственных ГОСТ серии ССБТ по идентификации опасностей и оценке риска. Сегодня словосочетание «профессиональный риск», как говорится, «на слуху», оно произносится везде и всюду. Также много говорится об «управлении профессиональными рисками» и об «оценке профессиональных рисков». И хотя этих cлов и близких к ним говорится очень много, зачастую пока почти все произносимые слова о профессиональных рисках увы, нечетки, неопределенны и даже ошибочны. Почему?
Статья детально и научно обоснованно рассматривает проблемы выявления, оценки и управления рисками, в том числе профессиональными рисками.
Особое внимание уделено новым межгосударственных ГОСТ серии ССБТ по идентификации опасностей и оценке риска.
Особое внимание уделено новым межгосударственных ГОСТ серии ССБТ по идентификации опасностей и оценке риска.
Г.З. Файнбург,
д.т.н., профессор,
директор Института безопасности труда,
производства и человека
Пермского национального исследовательского
политехнического университета
Сегодня словосочетание «профессиональный риск», как говорится, «на слуху», оно произносится везде и всюду. Также много говорится об «управлении профессиональными рисками» и об «оценке профессиональных рисков». И хотя этих cлов и близких к ним говорится очень много, зачастую пока почти все произносимые слова о профессиональных рисках увы, нечетки, неопределенны и даже ошибочны. Почему?
А потому, что слово риск — очень многогранно и имеет широкое применение во всех сферах деятельности человека, меняя в зависимости от конкретного применения свой смысл.
ЭТО ОБСТОЯТЕЛЬСТВО ПРИВОДИТ НАС К СИТУАЦИИ:
ФЕДОТ, ДА НЕ ТОТ!
ФЕДОТ, ДА НЕ ТОТ!
Кроме вышеназванного нужно учесть и то, что английское слово risk не совпадает тождественно с русским словом риск (Как, например, содержание слов hand (рука) или foot (нога) английского языка, строго говоря, не совпадает с содержанием слов рука и нога русского языка. Это примерно одно и то же, но в точности, разное). А поскольку все международные документы, которыми мы не можем не пользоваться, написаны на английском языке, да еще, зачастую, и не носителями этого языка, то при их переводе на русский язык, зачастую отнюдь не профессионалам в области применения этих документов, количество погрешностей в точности применения термина «риск» как перевода «risk» только нарастает.
Свою лепту в неверную трактовку понятия «профессиональный риск» вносит прилагательное «профессиональный», которое в русском языке образовано от существительного «профессия» и соотносится с понятиями «профессиональная деятельность», «профессиональное образование», «профессиональная ошибка», «профессиональное заболевание», «профессиональное действие», «профессионализм». Вот почему большинство русскоговорящих людей интуитивно убеждены, что «профессиональный риск» как и «профессиональное заболевание» относится к профессии. Но это не совсем так.
Обратим внимание, что в специально подобранном нами выше ряде различных заболеваний есть заболевания, связанных с трудом и вызванных неблагоприятными условиями труда, а, значит, в чем-то, — и с профессией. Это производственно-обусловленные и профессиональные заболевания. Чем же они различаются?
Они различны не этиологией, не течением болезни и не ее лечением, а социальной сущностью и юридическим регулированием. Они различаются не столько медицинскими аспектами, сколько социально-юридическими. Оба эти класса заболеваний связаны с характером работы, с условиями труда, но… профессиональные заболевания являются юридически признаваемыми заболеваниями (в английской литературе только: occupational disease (болезнь, связанная с занятостью)), связанными с утратой трудоспособности, и требующими возмещения вреда, причиненному здоровью работника, а профессионально-обусловленные — нет!
Это означает, что в нашей практике недостаточно знаний характера материальных условий труда, характера их воздействия на организм работающего, характера развития заболевания (все это изучает и знает медицина труда и/или гигиена труда, как ее часть), а необходимо понимание социальных условий труда, того, кем по своей роли в социальных отношениях, связанных с трудом, является заболевший, каковы его отношения с организатором производства и другими социальными институтами, например, социального страхования, как все эти вопросы регулируются правом, в том числе правоотношениями по поводу труда.
Вот здесь то и выявляется связь «профессионального заболевания» с трудовыми отношениями работника и работодателя, с включенностью данного заболевания в официально утвержденный список заболеваний, которым придан статус «профессиональных», позволяющий ставить и решать вопросы о возмещении вреда, причиненного этими заболеваниями, полученными на работе по найму, пострадавшему.
Вот здесь то и обнаруживается различие между профессиональным риском («professional risk»), связанным с видом деятельности, с профессией (profession), и профессиональным риском («occupational risk», связанным с занятостью, с работой по найму (occupation).
Наиболее яркий пример этих различий, по нашему мнению, проявляется в медицине.
Профессиональный риск («professional risk») в медицине — это риск, связанный с «врачебной ошибкой», с неверным и нерезультативным лечением, в результате которого больному стало еще хуже, чем до лечения. Потерпевшим (пострадавшим) лицом в этих случаях выступает больной, но он и его родные имеют право требовать компенсации причиненного ему вреда у совершившего ошибку врача. Отвечать за происшедшее будет врач, и это его профессиональный риск [в сфере медицинской профессиональной деятельности].
Профессиональный риск («occupational risk») при производственной и трудовой деятельности в сфере медицины — это риск, связанный с повреждением здоровья медицинского персонала из-за условий труда, с утратой пострадавшими трудоспособности. Потерпевшим (пострадавшим) выступают врачи или иной медицинский персонал, а не больные. При этом потерпевший (пострадавший) и его родные имеют право требовать компенсации причиненного ему вреда у организатора производства — собственника условий труда. Отвечать за происшедшее будет наниматель (организатор производства), и это его профессиональный риск [в сфере охраны труда].
Жаль, что в русском языке эти различия этих двух совершенно разных понятий, связанных со сферой труда, теряются, но, подчеркнем, они теряются только в языке, только в словах, только в терминологии, но не в содержании самих понятий, отражающих реальные явления нашей действительности.
А потому, наверное, самым главным и ответственным за погрешности в применении слова «риск» в качестве термина того или иного понятия является многодисциплинарность самой охраны труда — системы самых разных мероприятий, в которых переплелись технические, организационные, медицинские, социальные и юридические моменты.
И об этом нужно постоянно помнить всем нормотворцам и законотворцам. Постоянно! Нужно различать технико-организационные и санитарно-гигиенические аспекты условий труда, их социально-экономическую и правовую сущность. Более того следует понимать, что безопасность труда, гигиена труда и охрана труда — близкие, но разные сферы деятельности по защите работающих от опасностей и рисков труда и производства.
Подчеркнем, что внимательный анализ сложившейся ситуации показывает, что основой всех заблуждений в сфере охраны труда, в том числе связанных с понятием «профессиональный риск» является неразличение большинством нормотворцев медицинских (материальных), социальных (социально-экономических) и юридических аспектов всего существующего, включая профессиональные риски, в охране труда. И нам еще предстоит разобраться в порожденной этим неразличением путанице, а она недопустима для практики правоприменения, которая требует очень внимательного и скрупулезного подхода к определению всех используемых законом терминов и понятий.
Напомним, что носителями понятий, отражающих в словах и абстракциях реальную действительность, служат отдельные слова, словосочетания, выражения, которые в идеальном случае профессионально грамотных нормативных документов применяются единообразно и неизменно и потому называются «клише».
Многим кажется, что определения тех или иных понятий произвольны, полностью зависят от нашей воли, что эти определения независимы друг от друга. Но это не так. Мир — системен и многогранен, а потому описывающие в нашем мышлении и общении (устном и/или письменном) этот мир понятия также образуют многогранную и многосвязанную систему.
Основу всей речи составляет обыденная речь, в которой кажется, что люди говорят, как хотят, а на самом деле все руководствуются современной (по времени) и локальной (по местности) речевой практикой, называемой по научному — дискурсом (знаменитая Википедия так определяет дискурс: Диску́рс, или ди́скурс (от позднелат. discursus — рассуждение, довод; изначально — беготня, суета, маневр, круговорот; и лишь иносказательно, в одном из значений — беседа, разговор) в общем смысле — речь, процессы языковой деятельности и предполагающие их системы понятий). Заметим, все знаменитые одесские анекдоты основаны на локальных особенностях одесского дискурса.
В рамках обыденного дискурса или даже над этим дискурсом существует профессиональный дискурс специалистов — ученых и практиков. Этот дискурс значительно строже обыденной речи и требует определений употребляемых понятий и терминов. Сложность этих определений порождает и более краткий профессиональный жаргон, которым широко пользуются на практике. Жаргон может быть очень локален, но всегда очень конкретен и точен. Так возникает официальная и неофициальная терминология.
Необходимость единообразного понимания и употребления слов, терминов и понятий безусловна и общепризнана, но работа по наведению «порядка» в терминологии настолько сложна, серьезна и значима, что практически во всех отраслях человеческой профессиональной деятельности созданы специальные социальные институты — комитеты по терминологии, которые следят за однообразием применения терминов и понятий.
А из всех профессиональных дискурсов на практике особо выделяется дискурс права, дискурс юридической теории и практики. Он требует «юридизации» терминов и понятий обыденного и профессионального (помимо юридического) дискурса, т.е. превращения понятий обыденного и научного профессионального дискурсов в строгие однозначно понимаемые юридические термины. Заметим, что если строго понимания нет, то право вводит механизмы, регулирующие это понимание, например, процедуры «квалификация» тех или иных явлений и их упорядочивание в соответствие с теми или иными «конструктами» юридической теории и практики.
При этом строгая однозначность юридического текста и пунктуальность выполнения нормативных требований может быть достигнута только при использовании буквального значения «клише» — неизменных слов, словосочетаний и выражений, поскольку любое, даже незначительное изменение даже одной буквы может изменить смысл.
Практика требует, чтобы качество нормативных актов было очень высоким, адекватно отражало реальность и позволяло постоянно улучшать систему регулирующего (устанавливающего, стимулирующего (поощряющего и наказывающего) воздействия на поведение субъектов права. Откуда же взяться таким нормативным актам?
Теория говорит о том, что реальность нашей практики и нашей речи в общении друг с другом (такое наблюдающееся на практике общение носит в науке наименование — дискурс) должна быть трансформирована в процессе юридизации обыденных слов и выражений в «юридические термины» (юридический термин «работник» в охране труда и общий термин «работник» имеют разный смысл), состоящие из слов и словосочетаний, а также юридические выражения типа «клише» (устойчивое, зачастую длинное до абзаца, словесное выражение того или требования или положения), позволяющие формализовать формулирование требований нормативных актов и их кодификацию в рамкам того или иного процесса нормотворчества с целью совершенствования правоприменительной практики использования этих актов.
К сожалению, в российском законодательстве и в иных документах массового применения (например, в стандартах и СанПиНах) необходимой для четкого правоприменения жесткой однозначности терминов пока нет и возникает нежелательное в принципе, но неизбежное в каждом конкретном случае толкование смысла тех или иных сформулированных словами требований нормативных или методических документов.
Напомним, что практически единственная статья в законодательстве РФ, говорящая о толковании написанного юридического документа — статья 431 «Толкование договора» Гражданского кодекса РФ разъясняет «правила» толкования следующим образом:
«При толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон».
Обратим внимание, что, если буквальное значение выражений различно в различных нормативных документах, то смысл требований этих документов начинает размываться, а это чрезвычайно опасно для их правильного и единообразного правоприменения.
Сегодня такая опасность и связанные с нею риски сложились вокруг понятий, связанных с выявлением, оценкой и управлением опасностями и рисками трудовой деятельности. Именно в этой очень важной для предотвращения производственного травматизма и профессиональной заболеваемости сфере исторически сформировавшаяся полная неупорядоченность терминов и понятий ставит в тупик всех специалистов охраны труда.
Попробуем разобраться.
СЛОВО «РИСК» В ПОВСЕДНЕВНОЙ РЕЧИ
Понятийный смысл слова «риск» в нашей речи является очень широким, ибо описывает возможность нежелательного для нас результата событий, связанную с неопределенностью достижения какой-то намеченной явно или неявно цели, реализации того или иного происшествия, события из-за случайного взаимодействия случайных обстоятельств в многофакторной системе, такой, какими являются наша жизнь и деятельность, включая производственную и трудовую деятельность.
Само по себе слово «риск» ничего не говорит, кроме того, что речь идет о случайных событиях, причем, как правило, о тех которые нежелательны для нас. Поэтому слово «риск» употребляется в совокупности с теми нежелательными и неблагоприятными для нас событиями или явлениями, или происшествиями, или случаями, неопределенность которых нас интересует. Более того, существует мнение, что понятие «риск» связано с планируемой деятельностью субъекта деятельности, в основном человека, и не может быть применено к неживой природе.
Существует много рисков. Это и риск ошибиться, и риск проиграть, и риск опьянеть, и риск забеременеть, и риск упасть, и риск поскользнуться, и риск обвариться, и риск сорваться, и риск отравиться…
Этот краткий перечень рисков можно продолжать, но обратим внимание на то, что весь он связан с действиями, поскольку любые действия/или бездействие ведут к новым ситуациям, новым случаям, которые могут быть одними, а могут быть другими… Именно в действии проявляется неопределенность, и именно там она становится видна, где мы заранее хотим добиться определенного результата.
И даже те словосочетания, где используется слово риск, например, риск аварии, риск пожара, риск взрыва, риск несчастного случая, риск заболевания, риск потери слуха, риск травмирования, риск отравления, риск заболевания и т.п. — связаны с какими-то действиями, произошедшими ранее и приводящими к данному состоянию…
Заметим, что такие словосочетания, как «риск яблока» или «риск топора» режут ухо, ибо не никогда используются и неправомерны, а «риск порчи яблока» или «риск повреждения топора» не режут ухо, ибо используются в языковой практике и правомерны.
И везде, и всюду мы понимаем, что слово «риск» используется как своеобразный синоним слов «возможность». Но нюансы различий между этими словами есть. В чем?
Огромная многовековая практика человечества показала, что понятие «риск» имеет «две стороны», «две составляющих». Одна сторона говорит о возможности, вероятности того или иного потенциально возможного будущего события. Другая сторона — о значимости благоприятности/неблагоприятности последствий для нас этого события. Событие еще не произошло, но мы глядим вперед, пытаемся предугадать его последствия, понять — нужно оно нам или нет, чем оно нам грозит или что хорошее оно может принести.
Чтобы понять вышеназванные обстоятельства, представьте, что вы играете в какую ту азартную игру на деньги. Пусть возможности выигрыша или проигрыша будут равны (например, такая ситуация достигается при игре в кости). Тогда легко видеть, что оценка любого события бросания костей будет связана только со значимостью проигрыша. (О выигрыше не принято применять слово «риск»). Если Ваша ставка низка, и Вы можете проиграть немного денег, то все говорят — небольшой риск. А если наоборот – то многие говорят об большом риске и не соглашаются играть в такую игру. Такой подход к риску требует более конкретно и дифференцированно подходить к его определению.
В силу всеобщности в нашей жизни «возможного» и «вероятного» слово риск употребляют в самых разных сферах человеческой деятельности, зачастую присоединяя прилагательное к слову «риск» для описания того типа/ вида/сорта/класса риска, который используется в данной сфере и связан с характерными особенностями данной сферы. Так появляются термины «военный риск», «финансовый риск», «экономический риск», «социальный риск», «производственный риск» и т.п. Интересно отметить, что зачастую в слово «риск» в разных сферах вкладываются совершенно разное содержание.
Подавляющее большинство людей в мире участвуют в «производственной деятельности» и в «трудовой деятельности», а потому именно риски этих видов деятельности очень важны и для отдельного работающего человека и для организатора производства, и для отдельного государства, и для всего человечества в целом.
ОПАСНОСТИ И РИСКИ ТРУДОВОЙ И ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Производство — это специфически человеческий тип обмена веществами с природой, процесс активного преобразования людьми природных ресурсов в какой-либо продукт своего потребления. Процесс производства всегда носит общественный характер. Современное производство включает в себя не только производство материальных продуктов, но и производство нематериальных благ и услуг. Оно немыслимо без труда людей.
Труд — начало и источник всего благополучия и существования отдельного человека, его социальных сообществ, всего человеческого общества.
Всем известен труд, как материальный процесс преобразования внешнего материального мира, называемый простым процессом труда. В ходе этого простого процесса труда мы орудиями труда в процессе рабочих операций, встроенных в производственный процесс, преобразуем предмет труда в продукт труда. Результаты нашего труда воплощаются в некоторые законченные формы либо «товаров» либо «выполненных работ» или «оказанных услуг» (различие «товара» и «работ» принципиально, но чем «оказание услуг» отличается от «выполнения работ», а на практике это одно и то же, знают только те, кому захотелось так написать в нормативных актах).
Материальное изменение внешнего мира требует «применения силы». Например, в процессе производства, в процессе труда мы в зависимости от обстоятельств рубим, строгаем, пилим, забиваем гвозди, вкручиваем шурупы, обжигаем, плавим, нагреваем, остужаем, бьем, куем, прессуем, формуем, штампуем, выдавливаем, режем, сверлим, фрезируем, взрываем и т.д. Все эти процессы, даже при их случайном и нецеленаправленном «применении» к телу человека наносят ему анатомические травмы, другие повреждения здоровья, вплоть до несовместимых с жизнью. Тем самым все производственные, и связанные с ними трудовые процессы опасны для нас, способны причинить нам вред.
Слово вред кратко и емко, но многозначно. Оно связано с ущербом, порчей, осложнением, повреждением, порчей, потерей, разорением, убытком, уроном, утратой, ухудшением, смертью, исчезновением, разрушением каких-то характеристик объекта или процесса. Вред это результат неблагоприятного воздействия, которое делает что-либо или кого либо хуже, чем было. Противоположностью вреда является польза.
Вред в гражданском праве понимается как умаление или уничтожение субъективного гражданского права или блага. Вред и ущерб чаще всего рассматриваются юристами в качестве синонимов. В трудовом законодательстве вред рассматривается как вред здоровью работающего, причиненный во время наемного труда в интересах нанимателя — организатора производства и повлекший утрату трудоспособности.
Обратим внимание, что понятие вред всегда затрагивает не только материальные аспекты происшедшего, но и их социальные последствия. Эта двойственность вреда не надумана в «башне из слоновой кости» (выражение, метафорически означающее «искусство для искусства», «наука для науки», символизирует отдаленность и изолированность творцов от общества, их погруженность в чистое творчество, в чистую абстрактную науку), а тесно связана с двойственностью человека, одновременно являющегося биологическим организмом и социальным существом, выступающим в современном правовом обществе и государстве, как субъект права.
Это означает, что любой вред, причиненный человеку, обязательно имеет свои социальные аспекты, является и должен рассматриваться не только как материальное явление, но и как социальный феномен и «юридический факт».
В основе интересующих нас явлений и событий причинения вреда работающему человеку лежат медицинские причины — «повреждение здоровья». Понятие повреждение здоровья является наиболее общим термином для любых неблагоприятных последствий (результатов) любого воздействия любых опасных или вредных факторов окружающей среды и деятельности человека на его организм.
Повреждения здоровья, в общем случае, включают в себя самые различные анатомические травмы, психические травмы, острые и хронические заболевания.
На практике удобно различать быстро возникшие «острые» повреждения (преимущественно травмы и острые ингаляционные отравления), вызванные одномоментным внезапным интенсивным воздействием неблагоприятного фактора на организм человека, и хронические повреждения (хронические заболевания), возникающие в результате многократных периодических воздействий неблагоприятного фактора и характеризующие длительным течением (развитием) хронического повреждения.
Задачи защиты от повреждений здоровья в процессе труда формируют такие специализированные формы нашей деятельности и знаний, как безопасность труда и гигиену труда. Безопасность труда преимущественно рассматривает вопросы защиты от острых повреждений организма работающих в процессе выполнения трудовых операций, а в центре внимания гигиены (медицины) труда преимущественно находятся условия возникновения хронических заболеваний, связанных с работой, и вопросы защиты от них.
Практика давно уже выявила и закрепила в языковой практике выделение из всей совокупности неблагоприятных производственных факторов два наиболее важных и наиболее общих типа неблагоприятно действующих производственных факторов — опасные производственные факторы (ОПФ) и вредные производственные факторы (ВПФ).
Принято связывать опасные производственные факторы с внезапным резким воздействием, приводящим к травме или острому заболеванию, а вредные производственные факторы — с возникновением хронического профессионального заболевания. Существует и более жесткое мнение, что опасные факторы приводят только к травмам, а все заболевания и острые и хронические обусловлены вредными факторами.
Первый подход отражает точку зрения специалистов по охране труда, которые заняты предупреждением этих случаев, и исходит из различий методов и способов предотвращения «быстрых» и «медленных» воздействий. Второй подход является сугубо ведомственным и отражает точку зрения гигиенистов и медиков, разделяющих анатомические травмы и заболевания (нарушения нормального функционирования организма).
Сущностная основа такого разделения производственных факторов достаточно сложна и неоднозначна, поскольку одни факторы изначально являются неблагоприятными для человека, а другие, благоприятные или нейтральные в иных обстоятельствах, — лишь становятся ими при определенных условиях, меняя характер своего воздействия, причем до такой степени, что при определенных обстоятельствах вредные производственные факторы становятся опасными.
Все это требует более детальной классификации неблагоприятно действующих производственных факторов, представляющих совокупность опасных и вредных производственных факторов.
Существует огромное множество признаков тех или иных объектов и процессов реальности, которые могут быть взяты в качестве оснований деления, но наиболее значимыми для сферы безопасности труда являются такие используемые в качестве основания деления признаки, которые позволяют в дальнейшем наилучшим образом идентифицировать опасные и вредные производственные факторы, оценить риски их воздействия на организм занятого трудом человека, выработать адекватные этим рискам меры защиты и внедрить их в практику, тем самым предотвращая травмы и заболевания, связанные с трудовой деятельностью.
Межгосударственный стандарт ГОСТ 12.0.003-2015 года пересмотрел в целях большей практической применимости, но сохраняя преемственность и традиции, классификацию, данную соответствующим стандартом в 1974 году, с современных позиций системного управления охраной труда и профессиональными рисками повреждения здоровья работающих и утраты ими трудоспособности.
Впервые вместо абстрактной научной гигиенической классификации факторов по природе характера воздействия на организм человека (физические, химические, биологические и психофизиологические факторы) в этом стандарте нами была введена еще один критерий классификации и вычленены носители химических и биологических факторов, что является необходимым для защиты от этих факторов. В этой классификации появляются токсичные вещества, содержащиеся в своих носителях физической и биологической природы, дано детальное деление микроорганизмов, осуществляющих биологическое воздействие на организм человека, с позиции выработки средств защиты от них и их носителей.
Заметим, что классическое деление производственных факторов, данное гигиенистами и используемое во всех последующих научных, методических, нормативных и нормативно-правовых документах всегда рассматривало и рассматривает только те факторы, которые непосредственно могут воздействовать на организм человека или на его психику и физиологию.
Все поля зрения гигиенистов остались, например, социальные факторы криминогенного характера типа нападения преступных или хулиганствующих элементов на работающих во время исполнения последними трудовых обязанностей перед работодателем. Таких случаев становится все больше, число серьезно пострадавших также возрастает непрерывно, а эти факторы практически никак не учитываются.
Мы называем эти факторы ситуационными факторами социального характера, но ввести это понятие и термин в правовое поле нормативных документов пока не удалось, а жаль. Аналогичная ситуация с факторами, влекущими действия типа «грубой неосторожности» или «преступной преднамеренности» или «преступной халатности».
Все это потребовало иного рассмотрения неблагоприятных факторов и иной их классификации.
Напомним, что основной нашей целью является предотвращение воздействия на организм работающего факторов производственной среды и трудового процесса. Это воздействие, приводящее к различным по значимости (тяжести) последствиям, зависит от наличия в условиях труда совокупности опасностей, характеризуемых неблагоприятными для организма человека свойствами, и возможностью прямого (контактного) или опосредованного (ситуационного) воздействия этих опасностей на организм работающего человека.
Это означает, что для целей практики удобно и плодотворно полную совокупность угроз воздействия опасных и вредных производственных факторов на организм работающего человека описать в соответствии с общепризнанным в мире делением всех опасных и вредных производственных факторов на опасности (включающие в себя и вредности) и риски их воздействия на организм работающего.
Такой подход осуществлен нами в ГОСТ 12.0.230.4-2018. ССБТ. «Системы управления охраной труда. Методы идентификации опасностей на различных этапах выполнения работ» и ГОСТ 12.0.230.5-2018. ССБТ. «Системы управления охраной труда. Методы оценки риска для обеспечения безопасности выполнения работ» и развивает установленную в ГОСТ 12.0.003-2015 классификацию опасных и вредных производственных факторов применительно к общепринятой международной концепции «опасности и риски».
Опасностями мы называем все объекты и процессы окружающего нас мира, в том числе нашего собственного организма, которые потенциально могут причинить нам вред — повреждение здоровья. Опасности широко используются в процессе труда и на производстве, неразрывно связаны со своими носителями и источниками.
Под источником опасности следует понимать объект, явление, процесс, технология, вид деятельности, предпринятое действие, событие, состояние или ситуация — все то, что служит носителем и первопричиной опасностей. Понятие источник опасности важно тем, что источники опасности всегда присутствуют на рабочем месте, а, значит, на рабочих местах в неявном, в скрытом, в чем-то «локализованном» виде присутствует и сама опасность, ибо она связана со своим источником.
Поэтому источник опасности и опасность нужно рассматривать совместно с возможностью их делокализации, т.е. самопроизвольного высвобождения и распространения опасности или ее источника из ограниченного пространства первоначальной локализации.
Как только опасность начинает контактировать с организмом работающего человека, она, так или иначе (ибо она опасность), приводит к повреждению здоровья. К какому именно на этой «стадии» даже сказать нельзя. Это зависит от многих случайных обстоятельств, включая индивидуальную сопротивляемость организма.
Заметим, почти все фиксируемые нами быстродействующие воздействия опасностей влекут за собой неотвратимые нежелательные последствия и предупредить их можно, лишь предотвратив контактное воздействие опасности на организм. Здесь ситуация является дихотомичной — либо ты попал под воздействие и пострадал, либо не попал и не пострадал.
И самым главным риском в этих ситуациях (а именно они предопределяют весь производственный травматизм) являет риск воздействия. Заметим, что риск воздействия является самым простым для выявления и самым важным для обеспечения защиты работающего человека от опасностей. И это очень важно для практики.
Введение понятия риск воздействия позволяет построить цепочку взаимозависящих явлений и описывающих их понятий: источник опасности — опасность — риск воздействия — характер поражения — риск повреждения здоровья — риск утраты профессиональной трудоспособности — риск утраты общей трудоспособности — риск смерти.
Но обратим внимание, что центральным моментом этой цепочки является риск воздействия, ибо без реализованного воздействия никаких последствий не наступает, а мы защищаемся именно от них. А поскольку реализация мероприятий по защите от риска воздействия требует затрат, то возникает вопрос — Мы защищаемся от возможности любых воздействий, либо только от тех, чьи последствия значимы для нас.
И возникает новый вопрос — а что такое значимость для нас?
И мгновенно возникает ответ — значимость может меняться от нуля до фантастически больших величин. Это абсолютно верный ответ, одновременно также абсолютно непригодный для практики…
Нуль — это замечательно, но достижимо ли? Царапина, которая заживет через пару дней, укол, кровь от которого перестанет идти через минуту, удар, боль от которого пройдет почти сразу — это значимо для нас или нет? Напряжения в мышцах, пот, заливающий глаза, жажда, ощущение жары и т.п. — значимы или нет? Ответ неоднозначный! Но для процесса труда — известный.
Давным-давно известно, что строгое достижение «нуля» — т.е. полного отсутствия чего-либо, это очень сильное требование, а для практики даже иногда чрезмерное. Еще в древности в Римском праве был сформулирован удивительный принцип, универсальный и реалистичный — ‘de minimis non curat lex’ (закон не занимается пустяками). Этот принцип породил термин, широко используемый сегодня, в том числе в безопасности атомных станций, в экологической безопасности. Это термин – de minimis (произносится — де минимис) полезно было бы ввести и в охрану труда, о чем мы давно уже говорим и пишем. Он означает ничтожный, пренебрежительно малый, незначительный, малозначительный, т.е. что-либо, к чему в силу его малозначимости, не применяется правовая норма, ее пренебрегают.
Вот тогда, некоторый кластер ничтожно малых значимостей, отделенный от всех других значимостей критерием De minimis, может заменить «нуль».
Все остальные не пренебрежимо малые «значимости» мы можем разделить на два кластера, две группы, две зоны. Одну из них естественно назвать не терпимой, не допустимой, не приемлемой. Это зона абсолютно не приемлемых для нас «значимостей», зона, которую мы должны почти любой ценой исключить из нашей деятельности.
Эта зона явно различима, абсолютно неприемлема, образно говоря, она «кричит», «демонстрирует», «показывает» всем свою «античеловеческую» сущность. Недаром ее границу в теории риска называют De manifestis — очевидный риск.
И остается зона, в которой мы реально вынуждены жить и работать. Это зона значительных, не пренебрежимо малых, но приемлемых для нас значимостей.
Подчеркнем, что деление любой неблагоприятной для нас сущности на три части — незначительную, допустимую (терпимую) и неприемлемую является простейшим, но надежным способом описания этой сущности.
Такова рациональная и ориентированная на практику теория. К сожалению, она внедрена в практику далеко не везде. Итак, мы определились со значимостью, разбив ее на три кластера, — пренебрежимо малых значимостей, допустимых (приемлемых) и недопустимых, неприемлемых. Обратим внимание, что выбор критериев для квалификации этих значимостей нами еще не сделан. Это сложная проблема, требующая отдельного рассмотрения и решения.
Подчеркнем, что особо сложное взаимодействие воздействия опасности (и вредности, естественно) и организма человека наблюдается не в области травмоопасности / травмобезопасности, а в области развития хронических заболеваний.
Хроническое заболевание, да еще «профессиональной этиологии», т.е. связанное с условиями труда, связанное с длительностью работы в этих условиях (называемой стажем работы), связанное с индивидуальностью организма пострадавшего возникает только при реализации целого ряда условий специфического воздействия опасности на организм.
Это значит, что для оценки риска повреждения здоровья мало знать риск воздействия. Нужно учитывать еще множество факторов. Нас интересует по сути, риск «заболевания». Вот здесь и начинается область гигиены труда и производственной санитарии, а также область контрольно-надзорных функций Роспотребнадзора, именно здесь и осуществляется оценка профессионального риска здоровью работающих.
Заметим, что для оценки риска воздействия мы анализируем совокупность факторов (опасностей), характеризуемых: потенциально неблагоприятными для организма человека опасными и/или вредными свойствами, а также возможностью прямого (контактного) или опосредованного (ситуационного) воздействия на организм, а для оценки риска повреждения здоровья нас еще будут интересовать: характер экспозиции (интенсивности, длительности, повторяемости, периодичности и т.п.) и индивидуальный характер реагирования (подверженности и сопротивляемости) организма пострадавшего на воздействие данного фактора и/или совокупности факторов.
Так расходятся два единоутробных брата, порожденных двойственностью труда и человека – социально-экономический профессиональный риск (утраты трудоспособности) охраны труда и медико-гигиенический профессиональный риск (повреждения здоровья) медицины труда.
НЕКОТОРЫЕ ВАЖНЫЕ НЮАНСЫ В ПОНИМАНИИ
И ОПРЕДЕЛЕНИИ РИСКА
И ОПРЕДЕЛЕНИИ РИСКА
В общем случае риск — неопределенность исхода (результата) каких-то действий, в более конкретном и связанном с безопасностью труда случае — возможность реализации неблагоприятного события в сочетании с его значимостью (тяжестью неблагоприятных последствий). Заметим, что именно эти два взаимодополняющие друг друга определения использованы в международном стандарте ISO 45001:2018 «Системы управления охраной труда. Требования и указания по их применению».
Педантичному читателю мы предоставляем возможность прочитать полные определения двух терминов риска, приведенных в ISO 45001:2018:
«3.20. Риск — результат неопределенности
Примечание 1: результат — отклонение от ожидаемого — положительный или отрицательный.
Примечание 2: Неопределенность — состояние, даже частичное, нехватки информации, связанной с пониманием или знанием, о событии, его значимости или возможности.
Примечание 3: Риск часто характеризуется относительно потенциальных «событий» (как определено в Руководстве ISO 73:2009, 3.5.1.3) и «последствий» (как определено в Руководстве ISO 73:2009, 3.6.1.3), или их сочетаний.
Примечание 4: Риск часто выражается в терминах сочетаний значимости события (включая изменений в обстоятельствах) и соответствующей «возможности» (как определено в Руководстве ISO 73:2009, 3.6.1.1) происшествия.
Примечание 5: В настоящем документе использование словосочетания «риски и шансы» означает OH&S риски (3.21), OH&S возможности (3.22) и другие риски и другие возможности для системы управления.
Примечание 6: Это определение составляет одно из распространенных терминов и основных определений для стандартов системы управления ISO, данных в Приложении SL Объединенного Дополнения ISO к Директивам ISO/IEC, Части 1. Примечание 5 было добавлено, чтобы разъяснить термин «риски и возможности» для его использования в рамках настоящего документа.
3.21 Профессиональный OH&S риск — сочетание возможности возникновения связанного с работой опасного события (событий) или воздействия (воздействий) и серьезности травмы или заболевания (3.18), которые могут быть вызваны событием (событиями) или воздействием (воздействиями)».
Еще более педантичному читателю мы сообщим, что в англоязычной версии оригинального текста для описания возможности используется термин «Likelihood», а не «probability» вероятность, а под термином «шансы» понимаются благоприятные возможности, противоположные по результату нежелательным и неблагоприятным рискам.
Факт того, что для «риска» было использовано два определения, что совершенно не соответствуют традициям стандартизации, говорит сам по себе о сложностям определения риска в сфере труда.
Заметим, что неопределенность результата действия и возможность неблагоприятного (для нас) результата этого действия известны давным-давно, наверное с того самого момента, как наши предки стали это понимать и учитывать в своей деятельности.
Краткое наименование этих явлений — термин risk (риск) появился лет так 500 назад во французском языке, когда люди стали обдумывать широко распространенную игру в кости (на деньги), надеясь уменьшить возможности проигрыша и увеличить возможности выигрыша.
Перейдя в английский язык, слово risk стало обозначать возможность любого случайного (и не неизбежного), нежелательного и неблагоприятного для нас события, в чем-то стало синонимом «случайной реализации действия опасности».
Заметим, что опасность (и вредность, являющаяся разновидностью опасности) тесно связана с тем или иным «свойством» некоего объекта или процесса, способным причинить нам вред. В итоге все угрозы причинения вреда для нас стали на английском языке именоваться «опасности и риски».
Невозможно продолжать наше исследование риска, если не вернуться ненадолго к понятиям вред, вредность, опасность».
Повторим, что наиболее общее понятие нанесенного человеку «ущерба», т.е. ухудшение того, что было ранее с человеком, это «вред». Во многом вред — это результат причинения ущерба, в чем-то наглядный и конкретный, но в отличие от ущерба не обязательно выраженный в стоимостной форме. И потому, именно этот термин взят юристами всех стран на вооружение.
«Вред», это нечто, что хотелось бы «пощупать», чтобы понять, каким должно быть «возмещение вреда». Заметим, что речь о восстановлении того, что было до причинения вреда, во многих случаях проблематично, особенно если это касается здоровья. А древнее: Око за око, зуб за зуб — т.е. натуральное возмещение натурального вреда ныне на кажется не приемлемым и кощунственным. А потому, любое «возмещение вреда» в современном мире связано с возмещением в денежной форме. А возмещать вред должен «причинитель вреда», т.е. тот субъект права, который прямо или косвенно этот вред причинил. Заметим, что все это является основой ответственности работодателя перед пострадавшим работником во время действий, связанных с работой.
В отличие от понятия «вред», которое сжато описывает результат неблагоприятного события, понятия «опасность» и «вредность» описывают не последствия неблагоприятных событий, а их, так сказать, обязательную первопричину, те опасные/вредные свойства каких-то объектов или процессов, которые сделали произошедшие события неблагоприятными.
Приведем пример, когда свойство делает событие неблагоприятным. Почему пролить кофе считалось абсолютно нежелательным и осуждаемым, а пролить чай было можно? Да потому, что пятна кофе невозможно было отстирать (даже сейчас, с новейшими моющими средствами, это проблема, в отличие от чая). Событие одно и то же — пролита чашка с жидкостью, но свойства кофе делают это событие неблагоприятным, а потому нежелательным.
Итак, опасность и вредность понятия одного толка, но разной значимости. В слове «вредность» нет угрозы, хотя она приносит нам вред, а в слове «опасность» звучит угроза. Поэтому «опасность» более общее понятие, включающее в себя и «вредность». Кроме того, «вред» — это итог «причинения вреда», оно может быть относительно кратковременным, а может быть длительным, постепенным. Поэтому слово «опасность» применяется преимущественно для быстродействующих (почти мгновенных) событий, а слово «вредность» — для постепенных, пролонгированных. Но, если время действия «вредности» сжимается, то она действует как «опасность». На этом основано положение русскоязычных нормативных документов о том, что «вредный производственный фактор» может перерасти в «опасный производственный фактор». В итоге, для травм и острых ингаляционных отравлений или радиационных поражений принято использовать слово «опасность», а для хронических заболеваний — «вредность».
Читатель должен запомнить, что «опасность» представляет собой по характеру времени воздействия либо «опасность» либо «вредность». Но не только время воздействия характеризует это воздействие.
Вышеописанное демонстрирует и то, что безусловная «опасность» — свойство, которое причиняет вред нашему организму, и случайная опасность — «риск», который характеризует возможность воздействия, связаны соответственно с детерминированными «свойствами» и случайными «действиями».
Например, высокая температура (выше температуры свертываемости животного белка) кипятка — это опасность, а возможность ошпариться этим кипятком — риск. Заметим, что без опасности нет риска, а без риска нет результата — вреда (в данном случае — ожога). Мы легко видим опасность (кипяток — в данном случае), ощущаем риск ошпариться, и нас волнует предотвращение вреда — ожога.
Так сложилось, что русском языке и в советской нормативной документации по охране труда термин «риск» практически не использовался, ибо главным в советской системе было выполнение уже разработанных квалифицированно и централизованно (значит с наилучшим соотношением «стоимость — качество») инструкций и мероприятий по предотвращению нежелательного производственного травматизма и профессиональной заболеваемости. И никому хуже от этого неиспользования слова риск не становилось, ибо нас интересовал и интересует не сам по себе риск, а мероприятия по предотвращению нежелательных событий. Риск — это промежуточный этап нашего познания.
Таким образом, понимая или не понимая, но мы имеем дело с цепочкой «опасность-риск-повреждение», которая мгновенно трансформируется в известную всем «идентификацию опасностей — анализ и оценку риска — выработку и принятие мер по предотвращению действия опасности». Заметим, что данные цепочки не выдумки, а отражение реальности!
И хотя главное в риске — возможность неблагоприятного и нежелательного события, но риск оказывается связанным и со значимостью (тяжестью) этого возможного неблагоприятного события. Такая связь со значимостью, а те только с возможностью, стала ясна еще во времена зарождения понятия риск. Игра в кости дает равные возможности любому результату, но возможность проиграть немного воспринимается как несущественная на фоне получения удовольствия от игры и возможности хоть немного, но выиграть, а вот риск проиграть большие деньги становится серьезным, весомым, неприемлемым и зачастую требует отказаться от такой игры. Риск (т.е. возможность крупного проигрыша) становится для нас неприемлемым!
Именно это и породило представление, что риск является сочетанием возможности неблагоприятного события и его значимости. Все это верно и теоретически красиво, только вот вид этого сочетания принципиально неизвестен. Вот тогда-то и появились слова о том, что риск — просто возможность… Но не все так просто, как кажется…
Безусловно и однозначно, что в самом общем виде риск — это сочетание возможности неблагоприятного события и его значимости, а вот риск данного конкретного четко выделенного неблагоприятного события — это возможность его реализации и только, поскольку значимость уже зафиксирована!!!!
Например, риск травмирования — это сочетание возможности травмирования с тяжестью травмирования (поскольку само травмирование очень широкое понятие). А вот риск смертельного травмирования — это лишь возможность такого травмирования, поскольку неблагоприятная значимость (тяжесть) такого травмирования жестко задана — смерть.
Это очень важная максима, и автор призывает читателя прервать здесь свое чтение и подумать, поискать примеры и т.п. Лучше всего читателю бы здесь задуматься и постараться все это намертво усвоить, ибо без этих фундаментальных основ никакое дальнейшее познание невозможно.
Все это говорит о том, что понятие риск очень широкое понятие, зачастую меняющее свое значение в зависимости от того, где и как оно используется. Неизменен только термин — риск. Это значит, что говорить о рисках в конкретных случаях можно лишь, совмещая слово риск с другими словами, в целом описывающими тот риск, о котором мы рассуждаем.
Какие же риски должны интересовать нас, специалистов по охране труда?
Напомним, что всегда и всюду мы работаем в окружении опасностей, ибо те свойства используемых нами объектов и процессов, которые позволяют что-то (продукт труда) делать из чего-то (предмет труда), легко могут сделать и из человеческого тела нечто безжизненное и даже бесформенное.
Но для этого обязательно нужно воздействие опасности на наш организм, материальный контакт между опасностью и телом работающего. Значит, в центре нашего внимания всегда и всюду должны быть риски воздействия.
Нетерпеливый и педантичный читатель сразу же скажет, что таких рисков нет в нормативной документации. Да их не было нигде, пока мы с коллегами разных стран не ввели их в межгосударственный стандарт ГОСТ 12.0.230.5-2018. Да, понятие и термин риск воздействия до сих пор отсутствуют в нормативно-правовых актах РФ, что, кстати сказать, не украшает наше законодательство. А надо, чтобы это понятие — риск воздействия — было в наших нормативных актах, ибо если нет воздействия, то нет и последствий.
Сверхпедантичный читатель скажет: «Но ведь понятие риск воздействия отсутствует в англоязычной литературе». «Да», — ответим мы. — В форме кальки с русскоязычного словосочетания — risk of exposure — формально отсутствует, также, как и калька с «охраны труда» — labour protection. Но фактически присутствует. Просто английский язык очень емкий язык, и в нем достаточно использовать слово risk, что описать риск воздействия. Ведь risk assessement — это фактически оценка риска воздействия, недаром, словосочетания occupational risk assessment практически не используется, ибо главное — это оценка риска воздействия.
Затем идет риск значительного повреждения здоровья, а затем — риск утраты трудоспособности. Мы уже говорили об этом.
ОЦЕНКА РИСКА КАК МНОГОПЛАНОВАЯ ПРОЦЕДУРА
Все вышесказанное хорошо описывает тот факт, что знание риска интересует нас только для выработки мероприятий для защиты от опасностей и рисков.
Считается, что знание риска связано с его выявлением и оценкой значимости. По сути идет оценка «возможности» неблагоприятного события при (или без) фиксации «значимости». При этом важно отметить, что риск в общем случае — качественная характеристика неблагоприятного события, что существенно осложняет его оценку.
В любом случае для вышеизложенного нам нужна мера риска. Известны два словосочетания, именующие «меру риска». Это «уровень риска» (risk level) и «степень риска» (risk degree).
Межгосударственный стандарт ГОСТ 12.0.230.5-2018 так определяет степень риска: Мера риска, балльная и/или вербальная, ранжирующая по шкале порядка место данного риска среди других рисков.
При этом под понятием «ранжирование» понимается процедура упорядочения объектов ранжирования в порядке убывания или возрастания какого-либо их качественного свойства при измерениях в шкале порядка. При ранжировании по шкале порядка можно говорить лишь о порядке расположения измеряемых объектов, например, о том, что объект больше или меньше других, но невозможно дать количественную оценку во сколько раз больше или меньше.
Именно ранжирование применяется для рисков сферы охраны труда, а в целом вся процедура оценивания риска представляет собой определение степени риска, заключающееся в присвоении риску того или иного ранга шкалы порядка, балльного (псевдоколичественного) или вербального (словесного).
Это позволяет ввести:
— пренебрежимо малую степень риска, как степень такого риска, наличием которого можно пренебречь и, не предпринимая никаких специальных мер обеспечения безопасности, допустить персонал к выполнению работ, производимых в рамках общих мер безопасного поведения и безопасных приемов труда, практически без использования специально предусмотренных мер и средств обеспечения безопасности;
— допустимую степень риска как степень такого риска, при котором организация может допустить работающих к выполнению работ, но только при строгом соблюдении установленных регламентов выполнения работ и использования регламентированных мер и средств безопасности (при этом допустимость степени риска определяется организацией с учетом установленных ею мер безопасности и требований национального законодательства);
— недопустимую степень риска, как степень такого высокого социально значимого риска, при котором организация не может допустить персонал к выполнению работ при применяемых регламентах выполнения работ, регламентированных мер и средств безопасности из-за возможности серьезного происшествия.
Заметим, что понятие риска как неопределенности достижения той или иной цели настолько всеобъемлюще, а сам риск настолько связан с самыми разнообразными видами деятельности человека, что это породило самые разнообразные методы анализа, оценки и оценивания риска в зависимости от его природы и условий реализации.
Первоначально эти методы были развиты в тех отраслях деятельности человека, которые связаны с высокими рисками. Именно там, для целей политики, экономики, финансов, военного дела, стратегического планирования были создана теория рисков и первые методы анализа и оценки риска. Затем появилась потребность в методах оценки надежности сложных дорогостоящих технических систем, в том числе военно-технического профиля. И здесь оценка рисков давно уже стала неотъемлемой чертой конструирования и эксплуатации таких систем.
Однако природа рисков в области безопасности труда настолько принципиально отличается от природы рисков вышеназванных видов деятельности и технических систем, что применение созданных ранее, но не учитывающих специфику безопасности труда, методов оценки риска зачастую не дает ожидаемых результатов.
Исключительная сложность и вариабельность рисков в безопасности труда, и особенно их неоднозначная предопределенность и непредсказуемость, связаны с уникальным сочетанием технических, технологических, юридических, организационных и личностных (так называемый человеческий фактор) моментов. Кроме того, риски в безопасности труда не остаются неизменными и могут возникать и/или многократно вырастать при переходе штатного режима производственного или трудового процесса в нештатный, опасный, а зачастую — и в аварийный.
Огромное многообразие конкретных условий реализации риска на рабочих местах, усугубленное множеством возможных к реализации способов защиты здоровья и жизни работающих, предопределяет огромную трудоемкость оценки риска и ее большие затраты.
В связи с этим организации, проводящие оценку риска для обеспечения безопасности труда, должны знать, понимать и правильно применять накопленный опыт оценки разнообразных рисков разнообразными методами. Многие методы, разработанные ранее в научной литературе и известные в нормативных документах добровольного применения, следует применять с известной осторожностью и с обязательной модификацией под специфику рисков в безопасности труда.
Организация, проводящая оценку риска, должна понимать, что оценка риска не является самоцелью, а служит лишь определенным этапом в принятии решения по управлению рисками.
Понятие «риск» является многогранным и связано со всеми аспектами деятельности организации, а потому всегда имеется опасность того, что в ходе проведения оценки риска — глобальной и центральной процедуры управления безопасностью — произойдет подмена объекта оценивания.
Начав с оценки риска неблагоприятного воздействия условий труда на организм работающего, легко прийти к оценке риска ущерба для всей организации. Это является наиболее распространенной ошибкой оценки риска, и она должна быть исключена организацией, ибо разные риски должны оцениваться разными методами.
В ряде случаев для оценки риска для эксперта достаточно сравнить реально осуществляемую производственную деятельность с требованиями безопасности национального законодательства и, исходя из последнего, определить допустимость или недопустимость степени риска.
Формализация оценки риска является необходимым условием для построения однородных показателей с целью их дальнейшего ранжирования и производится на основе определения степени риска. Применение единого показателя «степень риска» позволяет свести разнородные и разнообразные риски к единообразному показателю, часто измеряемому качественно, но иногда и количественно.
Наиболее часто в основе оценки рисков лежат качественные методы. При определении степени риска исходят из того, что риск, как мера опасности, представляет собой интегральное сочетание возможности (вероятности) воздействия опасностей на организм работающего человека со значимостью (тяжестью) последствий такого воздействия.
Такое сочетание вызывает следующие крайние значения всего поля степеней риска:
— однозначно высокую степень риска при высокой возможности (вероятности) воздействия опасности на организм работающего в сочетании с высокой значимостью (тяжестью) последствий. Установление этого состояния не представляет особых трудностей. Зачастую именно оно является целью оценки риска для приоритетного принятия мер по управлению рисками именно к этим состояниям;
— однозначно низкую степень риска при низкой возможности (вероятности) воздействия опасности на организм работающего в сочетании с низкой значимостью (тяжестью) последствий. Установление этого состояния также не представляет особых трудностей и не требует от организации принятия каких либо мер профилактики производственного травматизма и профессиональной заболеваемости;
— относительно высокую степень риска при высокой возможности (вероятности) воздействия опасности на организм работающего в сочетании с невысокой значимостью (тяжестью) последствий. Установление этого состояния требует дополнительного анализа и зачастую затруднено отсутствием зафиксированных или наличием неучтенных опасных происшествий, инцидентов и даже несчастных случаев;
— относительно высокую степень риска при низкой, но отличной от нуля, возможности (вероятности) воздействия опасности на организм работающего в сочетании с очень высокой значимостью (тяжестью) последствий. Установление этого состояния требует дополнительного анализа и зачастую затруднено крайней редкостью таких событий и их уникальностью по совокупности всех случайных обстоятельств.
При определении степени риска следует исходить из предпочтительности «завышения» получаемого результата перед его «недоучетом», ибо недоучет может привести к реальному несчастному случаю, а завышение лишь обеспечит более высокую степень безопасности, что может быть трудоемко и затратно для организации, но надежно и целесообразно для работающего.
В случаях, когда на рабочем месте или при выполнении той или иной рабочей операции присутствуют различные риски, степень общего риска выбирается по наибольшему риску во всей совокупности.
Кроме того, в этих случаях необходимо проверить анализируемую ситуацию на наличие синергетического эффекта, когда одни риски могут резко вырасти при наличии других.
Обобщенная степень риска должна отражать все ситуационные риски и риски воздействия опасностей с учетом значимости (тяжести) последствий такого воздействия во всех нежелательных опасных ситуациях, которые могут возникнуть на рабочем месте и/или при выполнении конкретного вида работ.
Оценивание степени риска воздействия с позиции возможности (вероятности) его реализации ведут интуитивно или используют качественные оценки «частоты», связанные с риском тех или иных ранее зафиксированных событий.
При этом следует отличать используемую в безопасности труда качественную «воз-можность (вероятность)» (англ. — 'likelihood') от количественной «вероятности» (англ. — 'probability') математической теории статистики.
Кроме того, следует учитывать, что «частоты», используемые в безопасности труда для характеристики неблагоприятных событий, не являются истинными «частотами» теории вероятностей, а служат только своеобразными индикаторами последних.
Поэтому использование же тех или иных количественных параметров служит лишь для получения привычного ориентира качественного ранжирования степени риска. Прово-дящей оценку риска организации следует постоянно помнить о возможности получить недостоверную оценку степени риска из-за искажающих ее «псевдоколичественных» или «количественных» представлений возможности (вероятности).
Для целей оценки степени риска с позиции его возможности (вероятности) следует различать:
— индивидуальные риски для отдельного работающего (отдельного рабочего места);
— коллективные (групповые) риски (с позиции организации) конкретной трудовой операции, конкретного производственного процесса.
Оценивание риска может быть произведено в один этап — интегрально в совокупности понимания лицом, проводящим оценку, как возможности, так и значимости опасной ситуации одновременно. Такой подход, как правило, применим в тех случаях, когда возможность реализации опасностей и/или степень значимости (тяжести) последствий незначительны.
В общем случае оценивание риска следует производить в два этапа. Сначала — по раздельности оценивают значимость и возможность, а затем, используя ту или иную процедуру — степень риска.
Выбор конкретного метода производят применительно к конкретным обстоятельствам, исходя из целей повышения однозначности и достоверности определения степени риска.
Поскольку риск — качественная величина, то наиболее часто применяемыми методами выявления, анализа, оценки и оценивания риска в сфере охраны и безопасности труда являются качественные методы.
Как известно, любое явление в мире можно измерить одной из четырех основных шкал измерения. Метрическая шкала отношений является наиболее известной, но для явлений охраны труда она не подходит. В охране труда, если речь не идет о технических деталях технических средств или устройств, мы пользуемся двумя шкалами: шкалой наименования и шкалой порядка (ранжирования).
Примеры шкалы наименований хорошо известны, это и номера телефонов, и наши имена и фамилии, и наши профессии или должности, и различные Списки, и виды повреждений здоровья, например, травма или заболевание, и виды несчастных случаев и т.п.
Заметим, что без наименования того или иного факта, предмета, объекта, явления мы не можем о них даже как-то внятно говорить. В охране труда особенно.
Примером некоторого качественного ранжирования в охране труда является ранжирование травм по их значимости — по тяжести повреждения здоровья, отраженное в их наименованиях: микротравма, легкая травма, травма средней тяжести, тяжелая травма, смертельная травма. Сказать просто «травма», это все равно, что ничего не сказать, если только не сравнивать «травму» с «заболеванием».
Построение ранжированных шкал порядка всегда сопряжено с определенными трудностями.
Если метрическая шкала отношений представляет собой простое транслирование единицы измерения, например «метра», от нуля до бесконечности — в этом ее гениальная простота и сила, то в шкале порядка никакого транслирования нет, оно еще невозможно, и есть только некий порядок «расстановки» элементов по тому или иному «критерию ранжирования». При этом все «расстояния» между элементами в метрической шкале одинаковы, а в шкале порядка — различны. В том то и трудность построения и восприятия шкалы порядка, что за ней все время в нашем сознании «маячит» понятная нам метрическая шкала, сбивая нас с истинного пути представления и понимания реальности.
Все качественные методы оценки риска опираются на две измерительные шкалы — шкалу наименований (номинаций) и шкалу порядка (рангов).
Используемое иногда условное присвоение элементам шкалы порядка тех или иных количественных показателей (баллов) не меняет сущность качественного метода и не позволяет в полной мере использовать количественные методы.
Практика показала, что предварительное наименование и формальное упорядочение факторов и возможных ситуаций делает оценку риска более простой и доступной для эксперта, даже высококвалифицированного. Это обуславливает широкое распространение методов, основанных на применении опросников/вопросников, контрольных/проверочных листов, часто называемых «чек-листами», которые содержат в себе так называемые «открытые» и «закрытые» вопросы. Первые требуют формулировки ответа с описанием увиденного или продуманного, а вторые требует лишь выбора ответа из перечня заранее сформулированных ответов. Первые требуют навыка четкого видения и правильных формулировок, а вторые целиком и полностью зависят от правильности набора возможных ответов. Создание правильного и полного набора всех ответов на поставленный эксперту вопрос требует особого внимания организации, проводящей оценку риска.
Наличие ситуационных рисков и динамики рисков при переходе штатной ситуации в нештатную, опасную, а зачастую и в аварийную, требует применения специальных методов оценки ситуаций. Вопросники для оценки ситуационных рисков также целесообразно готовить заранее.
Составление любых вопросников полезно начинать с опроса наиболее опытных работников и специалистов-экспертов (методы интервью). Затем рекомендуется применить методы работы группы экспертов типа «Метода Дельфи» или «Метода мозгового штурма».
Поскольку риск представляет собой сочетание возможности (вероятности) и значимости (тяжести) последствий, наиболее частой и наглядной формой его оценки и представления является матрица риска, позволяющая наглядно и несложно выявить самые высокие степени риска, для которых необходимо принятие мер по их управлению.
Организации следует разделять оценку индивидуального и коллективного риска, учитывать то, что высокая степень риска может быть порождена тремя разными причинами. Первая причина — высокая значимость (тяжесть) последствий реализации риска, например смерть работающего. Вторая причина — высокая возможность (вероятность, частота) опасных ситуаций, риск которых оценивается. Эти причины влияют как на степень индивидуального риска, так и на степень коллективного. Однако величина степени коллективного риска зависит еще от распространенности тех или иных опасных и/или вредных условий труда. Например, в организации с несколькими сварщиками степень коллективного риска будет выше, чем в организации с одним сварщиком, при том, что степень индивидуального риска сварщика примерно одинакова для всех сварщиков при одинаковых условиях труда. Попытка дополнительно учесть распространенность риска в организации наряду с традиционными характеристиками индивидуального риска как его возможности (вероятности) и значимости (тяжести) осуществлена в методе Файна-Кинни.
Поскольку при оценке риска подлежат оцениванию не только отдельные риски воздействия отдельных опасностей, но вся их совокупность при всех возможных ситуациях, зачастую динамично развивающаяся от штатной ситуации до аварийной, то приходится рассматривать опасности и риски сложной цепочки различных событий, поведение сложных технических систем или процессов. В этих случаях, как правило, применяют бальные оценки тех или иных степеней риска, что позволяет в дальнейшем использовать математические методы построения интегральной оценки, либо — полуколичественные методы или даже количественные методы теории надежности сложных технических систем.
В целом, организации следует иметь ввиду, что выбранный ею метод оценки риска безусловно должен охватывать все идентифицированные опасности и прогнозируемые риски, а также позволять выработать систему мер, надежно защищающую работающих от опасностей и рисков их воздействия. При выборе методов оценки риска рекомендуется применять те из них, которые:
— соответствуют идентифицированным опасностям, являются адекватным их природе и условиям воздействия на организм человека;
— приводят к повторяемым и проверяемым результатам;
— позволяют выявлять все риски реализации опасностей и сценарии развития ситуаций, а также планировать эффективные меры по управлению рисками и профилактики нежелательного воздействия опасностей на организм работающего человека.
При выборе методов оценки риска организации следует более подробно изучить весь накопленный в этой сфере мировой опыт либо привлечь к оценке риска высококвалифицированных специалистов.
Наиболее часто при оценке риска применяют качественные вербальные методы, использующие простые открытые и закрытые вопросы, исследующие условия труда в целом и/или составляющие их факторы и не требующие каких-либо оценок степени риска:
— метод проверочного листа, или чек-листа;
— метод «Система Элмери»;
— метод «Что будет, если…?».
В процессе оценки риска, особенно при трудностях распознания рисков или их оценивания, используются методы организации работы в группе для выработки любых неординарных решений на основе экспертных мнений:
— метод мозгового штурма;
— метод Дельфи;
— метод структурированного или частично структурированного интервью.
На практике хороших результатов можно достичь при применении матричных методов или методов оценки степени риска, исходя из отдельных оценок возможности и значимости последствий реализации риска:
— матричный метод;
— метод Файна-Кинни;
— метод идентификации опасностей.
Для оценки степени риска сложных систем на основе полуколичественных оценок возможности (вероятности) и значимости (тяжести) последствий реализации риска используют:
— метод «Исследование опасности и работоспособности»;
— методы «Анализ видов и последствий отказов»;
— метод «Анализ видов, последствий и критичности отказов»;
— метод «Анализ дерева отказов (неисправностей)»;
— метод «Анализ дерева событий».
В ряде случаев используют и такие полезные методы, как:
— метод предварительного анализа опасностей;
— метод «Оценка влияния человеческого фактора».
В приложении к ГОСТ 12.0.230.5-2018 приводится краткий обзор перечисленных выше и наиболее известных методов. Для более детального их изучения организации следует обратиться к соответствующим нормативным правовым актам и нормативно-техническим документам, принятым на национальном уровне, а также изучить подходы и требования, установленные на международном уровне.
НОРМАТИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ ОБ ОЦЕНКЕ РИСКА
Сразу же обратим внимание читателя, что многие нормативные документы, особенно нашей страны, достаточно свободно обращаются с юридическими понятиями, в результате чего образовалась некоторая неразбериха. А уж абсолютно вольное применение терминов авторами статей и сайтов эту неразбериху просто превратило в хаос.
Заметим, что основное значение употребления слова риск и в англоязычных, и в русскоязычных документах —возможность. При этом слова «оценка риска» зачастую не несут особую нагрузку кроме той, что риски нужно оценить. Как это будет сделано, не суть важно, но они должны быть оценены для того, чтобы выработать те или иные меры управления рисками.
В Российской нормативной и методической документации по охране труда слово «риск» почти полностью вытеснено словосочетанием «профессиональный риск».
Термин «профессиональный риск» относительно нов для русскоязычной советской и российской нормативной документации по охране труда и появился в 90-х годах прошлого века в документах ФСС РФ, связанных с обязательным социальным страхованием несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.
Дело в том, что социальному страхованию подлежат не все риски, а только риски утраты трудоспособности работающих по найму. Для различения «этих» и «тех» рисков в англоязычной, а значит и в международной, документации используется термин occupational risk, т.е. риск, связанный с занятостью по найму. А поскольку risk в английском языке еще и «случайная опасность», то слова occupational risks служат кратким наименованием совокупности occupational accidents (несчастных случаев на производстве) и occupational diseases (профессиональных заболеваний). Вот и сегодня соответствующий Департамент ФСС РФ по праву называется Департаментом страхования профессиональных рисков. Но это, наверное, единственный пример правильного применения термина «профессиональный риск» в российской охране труда и социальном страховании.
Широкое применение термина «профессиональный риск» началось после утверждения Указом Президента РФ от 9 октября 2007 г. № 1351 «Концепции демографической политики Российской Федерации на период до 2025 года», где помимо прочего было сказано: «Решение задачи по сокращению уровня смертности населения, прежде всего граждан трудоспособного возраста, включает в себя: …сокращение уровня смертности и травматизма от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний за счет перехода в сфере охраны труда к системе управления профессиональными рисками (включая информирование работников о соответствующих рисках, создание системы выявления, оценки и контроля таких рисков), а также за счет экономической мотивации для улучшения работодателем условий труда».
О каком контроле идет речь? — может спросить педантичный читатель. Ответ прост — документы готовят люди, люди могут ошибаться. При подготовке данного положения изучался передовой иностранный опыт, международно признанные подходы. В них говорилось о системе identification, assessment and control рисков, т.е. выявления, оценки и технического управления рисками (для управления всеми неодушевленными процессами используется термин control, а для управления людьми – management). Типичная ошибка перевода «ложных друзей переводчика» и английское техническое управление превращает в русский контроль. Заметим, что международное движение «Vision Zero» в своих рекомендациях на английском языке говорит о «identify hazards — control risks» (идентифицировать/выявлять опасности — управлять рисками), которое при переводе также ошибочно превратилось в «выявлять угрозы — контролировать риски». Для обыденного языка различий не очень много, но по существу предписываемых действий — разница огромна.
Итак, нам несомненна нужна система мероприятий по выявлению (идентификации) опасностей и рисков, по оценке рисков, и по управлению рисками. Достичь это можно в рамках системы управления людьми и подразделениями — в системе управления (менеджмента) охраной труда. При этом выявление, оценка и управление рисками будет лишь одним из важных элементов СУОТ, предназначение которой предупреждение производственного травматизма и профессиональной заболеваемости (профессиональных рисков).
Попытка (на наш взгляд, неудачная и ошибочная) отразить требования Концепции демографической политики в Трудовом кодексе РФ сделана в статье 209 «Основные понятия». Там даны определения профессионального риска: «Профессиональный риск — вероятность причинения вреда здоровью в результате воздействия вредных и (или) опасных производственных факторов при исполнении работником обязанностей по трудовому договору или в иных случаях, установленных настоящим Кодексом, другими федеральными законами….» и управления профессиональными рисками — «Управление профессиональными рисками — комплекс взаимосвязанных мероприятий, являющихся элементами системы управления охраной труда и включающих в себя меры по выявлению, оценке и снижению уровней профессиональных рисков».
Общий смысл этих определений не очень далек от истины, но качество изложения для юридического документа, которому следуют миллионы работодателей и десятки миллионов работников, оставляет желать намного лучшего.
Никто не знает, что такое «вероятность причинения вреда здоровью» и «уровень профессионального риска» и как их рассчитывать или оценивать.
А, кроме того, положения Концепции демографической политики говорят о создании «системы выявления, оценки и контроля таких рисков», а ТК РФ — о «мерах по выявлению, оценке и снижению профессиональных рисков», т.е. о разном.
Непонятно куда исчезли иные, кроме «снижения», меры по управлению риском: ограничение, удаление (элиминация), передача страхованием или аутсорсингом? Куда и почему они исчезли? Нам не ведомо. Что это, непонятые нами изыски, задуманные от большого ума нормотворцев, или элементарные ошибки из-за недостаточного профессионализма? Непонятно. А ведь все это нужно выполнять.
С конца 2018 года началось штрафование за невыполнение положений, связанных с профессиональными рисками (ст. 209) и «рисками повреждения здоровья» ст. 212, ст. 219 Трудового кодекса РФ, и пунктами 33, 34, 37, 39, 41 Типового положения о системе управления охраной труда (приказ Минтруда России от 19.08.2016 г. № 438н) в совокупности с положениями статьи 211 Трудового кодекса РФ.
Предписания пестрят словами: в нарушение... отсутствуют документированные: процедура управления профессиональными рисками... перечень идентифицированных опасностей… метод оценки уровня профессиональных рисков… перечень мер по исключению или снижению уровней профессиональных рисков... процедура информирования работников об уровнях профессиональных рисков…
Кстати, согласно нормам статьи 212 Трудового кодекса РФ «Обязанности работодателя по обеспечению безопасных условий и охраны труда» работодатель «обязан обеспечить: … информирование работников … о риске повреждения здоровья…».
Однако диапазон повреждений здоровья огромен, и неясно, о каких рисках повреждения здоровья нужно информировать – обо всем мыслимых и немыслимых, или только о значимых?
А педантичный читатель уже готов задать горе-нормотворцам несколько вопросов – Что такое уровень профессиональных рисков? Идентификация опасностей входит в мероприятия по управлению профессиональными рисками или нет? Полное устранение или ограничение риска или передача риска входят в систему управления профессиональными рисками или нет? Как должны быть оформлены все эти процедуры?
Безусловно, закон дает право законотворцам и нормотворцам определять все, что они хотят, так, как они задумали. Но мы должны это выполнять, а как?
Обратимся теперь к документам о социальном страховании профессиональных рисков.
Федеральный закон от 24.07.1998 г. №125-ФЗ называется просто и ясно «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» и слов «профессиональный риск» в названии не использует, поскольку в страховании свои «профессиональные риски».
Главная задача регулирования страхования — на основе актуарных расчетов возможного числа страховых случаев в будущем, зная статистику вчерашнего и сегодняшнего дня, определить такие тарифы на страхования, чтобы собранных сумм хватило на социальное обеспечение пострадавших.
Поэтому страховщик собирает статистику страховых случаев утраты трудоспособности, рассчитывает частоты уже свершившихся событий, определяет на их основе вероятности появления новых случаев, что позволяет рассчитать тарифы и составить бюджет на будущее.
Современная методика страхования потребовала определить «класс профессионального риска», принадлежность страхователя к которому определяет страховой тариф. Это понятие объединило и уровень производственного травматизма (т.е. число случаев) и уровень профессиональной заболеваемости (т.е. число случаев), и затраты на социальное обеспечение пострадавших в этих случаях: «класс профессионального риска» — уровень производственного травматизма, профессиональной заболеваемости и расходов на обеспечение по страхованию, сложившийся по видам экономической деятельности страхователей».
Введя это понятие, пришлось для формальности определить и термин «профессиональный риск» — вероятность повреждения (утраты) здоровья или смерти застрахованного, связанная с исполнением им обязанностей по трудовому договору и в иных установленных настоящим Федеральным законом случаях».
Нам кажется, что читателю будет легко самому увидеть, что эти два термина никак не связаны по смыслу. Они просто используют одни и те же слова и все!
Заметим, что главным в этом определении «профессионального риска» для законотворцев закона №125-ФЗ было то, что страхуемые случаи: повреждение здоровья, либо его утрата, либо смерть касаются только застрахованного и только в установленных случаях, включая случаи исполнения застрахованным пострадавшим обязанностей по трудовому договору. Вероятность это или возможность, сочетание с чем-то или нет — не главное в этом определении, ибо не используется в дальнейшем!
В дальнейшем используется только статистика страховых случаев и ее динамика, причем подсчитанная «вероятность» — это конкретное число, в то время, как оцененная «возможность» это почти что неопределенность. А она социальному страхованию не нужна, и это верно. И это определение никому не мешало до поры и до времени.
Обратим внимание, что все вышесказанное невольно высветило еще один важный вопрос — вопрос о различиях в оценке индивидуальных и коллективных (групповых) рисков, включая профессиональные. Эти вопросы также не нашли пока своего окончательного юридического разрешения.
Рассмотрим теперь, как на профессиональные риски с позиции гигиены труда смотрит Роспотребнадзор.
Федеральный закон «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» от 30.03.1999 №52-ФЗ предъявляет к условиям труда, вообще говоря, более жесткие требования, чем трудовое законодательство. Он печется о здоровье работающих, а не только об утрате трудоспособности работников, требует профилактики всех травм, инфекционных заболеваний и заболеваний (отравлений), связанных с условиями труда.
Сам закон говорит о достаточно общих вещах, а конкретные правила обеспечения безопасности и (или) безвредности условий труда устанавливаются согласно закона санитарными правилами и нормами. Тем самым СанПиНы становятся источником правоприменения.
Напомним, что пункт 1.9 СанПиН 2.2.4.3359-16 «Санитарно-эпидемиологические требования к физическим факторам на рабочих местах» гласит: Требования настоящих СанПиН применяются при оценке уровней профессиональных рисков здоровью работающих и разработки мероприятий профилактического характера.
Пункт 3.2.6. этого же СанПиН гласит: «Для отдельных отраслей (подотраслей) экономики допускается эквивалентный уровень шума на рабочих местах от 80 до 85 дБА при условии подтверждения приемлемого риска здоровью работающих по результатам проведения оценки профессионального риска здоровью работающих, а также выполнения комплекса мероприятий, направленных на минимизацию рисков здоровью работающих.
В случае превышения уровня шума на рабочем месте выше 80 дБА, работодатель должен провести оценку риска здоровью работающих и подтвердить приемлемый риск здоровью работающих».
Итак, мы обнаружили в нормативном документе Роспотребнадзора целый пакет важных терминов: риск здоровью, профессиональный риск здоровью работающих, приемлемый риск здоровью работающих, оценка риска здоровью работающих, оценка профессионального риска здоровью работающих, оценка уровня профессиональных рисков здоровью работающих.
Говорят ли они об одном и том же, или о разном, никому неведомо, ибо ни одно из этих понятий не определено и не «юридизировано». Каждый может, видимо, понимать их так, как хочет…
ГИГИЕНИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ОЦЕНКИ РИСКОВ
ЗДОРОВЬЮ РАБОТАЮЩИХ
ЗДОРОВЬЮ РАБОТАЮЩИХ
Подчеркнем, что гигиенический подход сосредотачивается на воздействии вредных производственных факторов на организм человека, а значит, преимущественно на хронических заболеваниях. Если вредный фактор в силу своей интенсивности переходит в опасный, то, конечно, затрагиваются и острые заболевания.
Поскольку связь заболеваний и условий труда достаточна сложна, неоднозначна, требует большой и хорошей научной исследовательской работы, то эта связь всегда ранее и до сих пор устанавливалась исключительно гигиенистами-учеными.
Научная основа гигиенической оценки и профилактики была заложена еще в советское время, развитая затем в работах НИИ Медицины труда под руководством акад. Н.Ф. Измерова. На основе всех этих работ вырабатывались, а затем регулирующим органом и утверждались СанПиНы и иные Руководства, где фиксировались различные гигиенические нормативы, включая предельно допустимые концентрации, уровни и дозы воздействия (ПДК, ПДУ, ПДД).
Ни к какой «самодельщине» оценки риска для здоровья работающих никакие, даже самые передовые, предприятия не допускались, а их задачей становилось поддержание фактических уровней всевозможных факторов условий труда в пределах гигиенических нормативов.
Выявление и установление гигиенических нормативов требует огромных финансовых затрат и задействования огромных человеческих ресурсов, но все это осуществлялось в нашей стране в централизованном порядке. Наш опыт был подхвачен МОТ, и многие развитые страны создали свои системы гигиенического нормирования. Вот здесь то выяснилось, что в основе нормирования лежат не только медицинские показания, а и их социальные последствия. В результате гигиенические нормы разных стран оказались различными, причем доставшиеся нам от Советского Союза гигиенические нормативы являются одними из лучших и одними из наиболее жестких нормативов.
Желание оптимизация этих нормативов подвело к теории рисков, к оценке реального риска потери здоровья работающими в тех или иных условиях труда. Но выяснилось, что это не так просто, и многие пожелание и общие указания на необходимость оценки риска так и остались общими пожеланиями. Более того, выяснилось, что термин «оценка риска» настолько широк и неопределен, что еще до создания методики оценки этого риска, нужно понять о каких рисках идет речь и что мы вообще понимаем под словом оценка.
Иной вспыльчивый и педантичный читатель спросит автора — «Вы, что не понимаете? Оценка это значит оценка!»
Да автор и сам знает, что масло масляное, да только сортов этого масла (а финское «maslo», за которым в начале 90-х годов даже очереди выстраивались, было маргарином, использующим слово «MASLO» как товарный знак, но не более. Маслом в нем и не пахло!) на удивление необъятное количество. Знать бы, о чем речь идет!
Вдумчивый читатель должен понять, что если на каком-то рабочем месте ни какой фактор не измеряется, то и никакой оценки риска не делается. Можно ли утверждать, что оценка риска не выполнена, если значение фактора измерено, и полученное значение сравнено с гигиеническим нормативом? Нам кажется, что нет.
Если фактическое значение ниже нормативного, то в соответствии с господствующей парадигмой порогового воздействия риск повреждения здоровья нужно признать нулевым, а в духе современного отрицания абсолютной безопасности, мы его признаем ничтожным, пренебрежительно малым риском. Это и есть оценка риска. А что?
Если же фактическое значение выше нормативного, то в соответствии с господствующей парадигмой порогового воздействия риск повреждения здоровья нужно признать не приемлемым и принять меры к элиминированию, снижению или передаче этого риска.
Однако наше государство давно уже предпочитает заплатить «отступные» всем, чей риск вообще говоря не приемлем. Этим занята специальная оценка условий труда. Это и есть оценка риска. И что можно возразить?
«Хорош!», — скажет иной читатель, — «Делать то, что будем?».
Что делать — автор знает — производить оценку риска, а вот какого и как — сложно сказать…и еще сложнее объяснить… Да и то, это будет частное мнение автора, а нам нужно официальное методическое пособие Регулятора!!!
Обратим внимание читателя, что в настоящее время практически единственным доступным методическим документом для расчета профессиональных рисков здоровью работающих является Р 2.2.1766-03 «Руководство по оценке профессионального риска для здоровья (словосочетание «риск для здоровья» ныне повсеместно заменено на «риск здоровью», что крайне далеко от норм литературного русского языка. Более правильным было бы «риск повреждения здоровья» и «риск причинения вреда здоровью») работников.
Организационно-методические основы, принципы и критерии оценки», непрерывно ссылающееся на Р 2.2.2006-05 «Руководство по гигиенической оценке факторов рабочей среды (имеется ввиду «производственная среда». Авторы, увлеклись использованием иностранной лексики и буквально переводя «working environment», сделали непростительную ошибку. Жаль, что она потом оказалась в нормативном документе широкого пользования) и трудового процесса. Критерии и классификация условий труда».
Эти документы были разработаны много лет назад, утверждены Главным государственным санитарным врачом РФ, действуют и носят чисто гигиенический характер. Все, что сегодня делается, даже СОУТ, в плане гигиены труда (в рамках охраны труда) основано на этих документах или исходит из требований этих документов.
Вместе с тем, в реалиях сегодняшнего дня эти документы во многом требует актуализации, конкретизации и юридизации, а их легитимность и обязательность постоянно подвергается сомнению со стороны Минтруда России, поскольку они не прошли регистрацию в Минюсте России. Но других документов нет. Заметим, что доказать необязательность этих документов на том основании, что они не являются нормативными правовыми актами практически невозможно, ибо юридически строгое определение нормативных правовых актов отсутствует в законодательстве Российской Федерации.
Не вдаваясь в детали вышеназванных документов, написанных с нашей точки зрения терминологически достаточно небрежно, а потому требующих постоянного толкования, отметим лишь несколько существенных моментов.
В руководстве Р 2.2.1766-03 с классами условий труда соотнесены категории профессионального риска: оптимальный 1 — риск отсутствует; допустимый 2 — пренебрежимо малый (переносимый) риск; вредный 3.1 — малый (умеренный) риск; вредный 3.2 — средний (существенный) риск; вредный 3.3 — высокий (непереносимый) риск; вредный 3.4 — очень высокий (непереносимый) риск, опасный (экстремальный) 4 — сверхвысокий риск и риск для жизни, присущий данной профессии.
Но, если СОУТ устанавливает классы условий труда, то может быть такой переход и будет оценкой профессионального риска? И тогда зачем что-то еще делать?
Но даже, если так, то остается открытым вопрос: А что делать с результатами этой оценки? Ну, очень высокий риск, непереносимый аж. И что? Что дальше? Ведь главное меры по защите! И чем они отличаются для высокого и очень высокого риска?
Но в размышлениях о вечном в России вопросе: «Что делать?» мы и оставим нашего читателя.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Когда-то давным-давно, несколько тысяч лет назад в Китае было понято, что высшая мудрость — это знать то, что знаешь, и знать то, чего не знаешь!
Автор поздравляем всех, кто дочитал эту статью до конца, с тем, что они приблизились к высшей мудрости, ибо поняли то, чего они не знают и не понимают (вместе с автором) в современных требованиях современной, основанной на риск-ориентированном подходе, охраны труда по поводу оценки и управления профессиональными рисками причинения вреда здоровью работающих.
Когда-то Конфуций сказал: «Трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Именно эта задача сейчас стоит перед нами в сфере оценки риска». Автор от души желает успеха всем специалистам по охране труда осуществить оценку профессиональных рисков и подтвердить их приемлемость!
Итак, бороться и искать, найти и не сдаваться!
СПИСОК ЛИТЕРАТУРНЫХ ИСТОЧНИКОВ
Международные документы:
— Guidelines on Occupational Safety and Health Systems. ILO-OSH 2001. Geneva, ILO, 2001. [Руководство по системам управления охраной труда. МОТ-СУОТ 2001. – / Официальное издание Международной организации труда на русском языке – Женева, 2003. Научная редакция русского перевода – Г.З. Файнбург].
— Guidance on risk assessment at work. Health and safety. European Commission. Luxembourg: Office for Official Publications of the European Communities, 1996.- 66 P.
Межгосударственные стандарты:
— ГОСТ 12.0.230-2007 «ССБТ. Системы управления охраной труда. Общие требования» (идентичен Руководству МОТ-СУОТ 2001 / ILO-OSH 2001 (с учетом Изменения № 1 ГОСТ 12.0.230-2007, введенного в действие 1-го марта 2014 года).
— ГОСТ 12.0.002–2014 «ССБТ. Термины и определения». (Введен в РФ с 1 июня 2016 года).
— ГОСТ 12.3.002–2014 «ССБТ. Процессы производственные. Общие требования безопасности». (Введен в РФ с 1 июля 2016 года).
— ГОСТ 12.0.005–2014 «ССБТ. Метрологическое обеспечение в области безопасности труда. Основные положения». (Введен в РФ с 1 июля 2016 года).
— ГОСТ 12.0.003–2015 «ССБТ. Опасные и вредные производственные факторы. Классификация». (Введен в РФ с 1 марта 2017 года).
— ГОСТ 12.0.004–2015 «ССБТ. Организация обучения безопасности труда. Основные положения». (Введен в РФ с 1 марта 2017 года).
— ГОСТ 12.0.230.1–2015 «ССБТ. Системы управления охраной труда. Руководство по применению ГОСТ 12.0.230-2007». (Введен в РФ с 1 марта 2017 года).
— ГОСТ 12.0.230.2–2015 «ССБТ. Системы управления охраной труда. Оценка соответствия. Требования». (Введен в РФ с 1 марта 2017 года).
— ГОСТ 12.0.230.3–2016 «ССБТ. Системы управления охраной труда. Оценка результативности и эффективности». (Введен в РФ с 1 января 2018 года).
— ГОСТ 12.0.230.4–2018 «ССБТ. Системы управления охраной труда. Методы идентификации опасностей на различных этапах выполнения работ». (Вводится в РФ с 1 июня 2019 года).
— ГОСТ 12.0.230.5–2018 «ССБТ. Системы управления охраной труда. Методы оценки риска для обеспечения безопасности выполнения работ». (Вводится в РФ с 1 июня 2019 года).
— ГОСТ 12.0.230.6–2018 «ССБТ. Системы управления охраной труда. Обеспечение совместимости системы управления охраной труда с другими системами управления». (Вводится в РФ с 1 июня 2019 года).
Учебники и учебные пособия:
— Файнбург Г.З. Основы организации управления профессиональными рисками. Серия: Управление профессиональными рисками. Вып. 1. – Изд. 2-е, испр. и дополн. – Перм. гос. техн. ун-т. – Пермь, 2007.
— Файнбург Г.З. Создание и функционирование системы управления охраной труда: практическое пособие для работодателя – Изд-во Перм. нац. исслед. политехн. ун-та. – Изд. 2-е, испр. и доп. Пермь, 2016. – 240 с.
Статьи в российских журналах:
— Файнбург Г.З. Слова и дела охраны труда: проблемы изменения понятийного аппарата и терминологии при переходе к рыночным условиям хозяйствования // Безопасность и охрана труда, 2007, №2. – C. 56-61.
— Файнбург Г.З. Понятийный аппарат обеспечения безопасности в техносфере и его воплощение в терминах практического дискурса // Безопасность в техносфере. – 2007. – № 6, С. 52-57 (начало) – 2008. – № 1, С. 44-46 (окончание)
— Файнбург Г.З. Еще раз о способах оценки профессиональных рисков, производимой в целях управления ими на практике // Безопасность и охрана труда, 2009, № 2. – C. 30-34?
— Файнбург Г.З. Диалектика охраны труда: реальность и иллюзорность, видимость и сущность, теория и практика (о некоторых актуальных, но пока еще нормативно не решенных проблемах понятийно-терминологического аппарата охраны труда) // Безопасность и охрана труда, 2013, № 3. – С. 44-51.
— Файнбург Г.З. X-фактор. О классификации вредных и опасных производственных факторов // Безопасность и охрана труда, 2014, № 2. – C. 16-23.
— Файнбург Г.З. Основы классификации, типологизации и идентификации факторов, формирующих условия труда (Общие принципы и подходы) // Безопасность в техносфере, 2014, вып. 4. – С. 60-66.
— Файнбург Г.З. Санитарно-гигиеническое нормирование производственных факторов как объективная исходная основа управления рисками // Безопасность и охрана труда, 2015, № 2. – C. 56-61.
— Файнбург Г.З. Система базовых терминов безопасности труда // Безопасность в техносфере, 2015. – № 6. – С. 51-62.
— Файнбург Г.З. Риск-ориентированный подход и его научное обоснование // Безопасность и охрана труда, 2016, № 2. – C. 31-40.
— Ворошилов А.С., Ворошилов С.П., Новиков Н.Н., Файнбург Г.З. Оценка риска вреда здоровью. Концепция. // Безопасность и охрана труда, 2015, № 2. – С. 14-16.
— Измеров Н.Ф. Оценка профессионального риска и управление им – основа профилактики в медицине труда // Гигиена и санитария. 2006. № 5. С. 14-16.
Материал для публикации любезно предоставлен редакцией журнала
«Безопасность и охрана труда»
Источник публикации: biota.ru.